Карлайл

 

Эдуард стоял, опираясь обеими руками о стол, и внимательно вглядывался в расстеленную перед ним карту. По пути в Карлайл королевский двор ненадолго задержался в Камноке, так как королю было необходимо принять решение касательно продолжения военной кампании на севере. Стоявшие вокруг него бароны хранили молчание, пока он размышлял. Ситуация была не самой радужной. Война продолжалась, а в казне почти не осталось денег, чтобы собрать свежие силы. Роберт Брюс по-прежнему считал себя королем Шотландии, и у него были сторонники и воины, готовые воевать до последнего. И теперь Эдуарду предстояло решить, что делать дальше.

– Мне нужно точно знать, какими силами мы располагаем, - нарушил он тягостную тишину, поднимая глаза и окидывая баронов вопросительным взглядом.

– Мы можем настичь Брюса и навязать ему сражение, к которому он пока не готов, - произнес Суррей.

– Вы уверены, что он к нему не готов? – король скептически посмотрел на графа. – В Лоудон Хилле он, вероятно, тоже был не готов, как мы думали, но… - его взгляд метнулся к Пембруку. – И это не совсем тот ответ, который я хотел услышать.

Эдуард выпрямился и скрестил руки на груди.

– Ваша Милость, наших войск достаточно для того, чтобы выследить и настичь Брюса, - спокойным тоном заговорил де Валенс. – Мы имеем определенные сведения о том, где он сейчас находится, и можем продолжить кампанию, начатую вашим отцом.

Король ничего не ответил. После утреннего доклада от Уолтера Рейнолдса, который недавно был назначен им королевским казначеем и лично прибыл на север, чтобы доложить о реальном положении дел, настроение у него было мрачное.

Кампания, начатая моим отцом… Конечно, он ее продолжил бы…

– Ваша Милость, - голос Линкольна прервал ход его мыслей. – Граф Пембрук прав, мы можем продолжить преследовать шотландцев. Тем более, что…

– Тем более что что? – напряженно спросил Эдуард.

– Ходят слухи, - Томас Ланкастер вмешался в их разговор, - что Брюс позволил себе неуважительно отозваться о вас.

– И что он сказал? – король опустился в кресло и закинул ногу на ногу.

– Он сказал, что опасался прежнего мертвого короля Англии гораздо больше, чем нынешнего живого, - губы Ланкастера скривились в усмешке. – Выскочка-самозванец должен ответить за эти слова.

Эдуард побледнел. Его руки вцепились в подлокотники кресла до побелевших костяшек. Повернув голову, он поймал взгляд стоявшего рядом с ним Гавестона. Гасконец хранил молчание, но выражение его лица говорило само за себя.

– Он за все ответит, - отвечая кузену, глухо произнес король. – Вы, граф! – он вскочил на ноги и указал рукой на Пембрука. – Раз вы так уверены в наших силах, вы будете назначены Лорд-Лейтенантом Шотландии и будете отвечать за то, что здесь происходит! Схватите Брюса и приведите его ко мне! Живым!

Гавестон поднял бровь и сомнением посмотрел на короля, но продолжал хранить молчание. Тем временем Пембрук поклонился в ответ. От хотел было что-то сказать, но в это время в дверь постучали, и в комнату вошел один из королевских телохранителей.

– Прибыл Джон МакДугал, лорд Агрилла, - поклонившись доложил он. – Говорит, что у него есть важные сведения для Его Милости.

– Пусть войдет, - велел Эдуард.

Солдат снова поклонился и вышел. Минуту спустя в комнату вошел шотландский барон. Он слегка прихрамывал, но ловко опустился на одно колено и поклонился английскому монарху.

– Вы можете встать и рассказать о том, с чем пришли, - нетерпеливо произнес Эдуард.

– Ваша Милость, - шотландец поднялся. – Мои лазутчики сообщили мне, что Брюс здесь, в Камноке. Мы можем настичь его и схватить. У меня есть пес Брюса, великолепная ищейка, которая безошибочно возьмет его след. Но надо поторопиться!

– Вы выкрали пса Брюса? – с удивлением поинтересовался Ланкастер.

– Да, нам удалось его поймать, милорд, - кивнул ему МакДугал. – Своего хозяина он учует безошибочно.

– Экая удача, - усмехнулся Томас.

– Ваша Милость, - обратился Линкольн к королю. – Полагаю, мы должны использовать любую возможность.

Эдуард кивнул в ответ.

– Займитесь этим, - он вновь обратился к Пембруку. – Разделите людей на отряды и выполните свой долг.

Затем король перевел взгляд на МакДугала.

– Ваша преданность не останется без награды, - уверил он шотландца.

Оба лорда одновременно склонились в поклоне.

Не испытывая ни малейшего желания продолжать дальнейшее обсуждение военных действий, Эдуард быстрым шагом прошел мимо них и вышел из комнаты. Сопровождавшие его пажи поспешили следом.

– Убедите Его Милость не прекращать кампанию, - обратился Линкольн к оставшемуся стоять у стола Гавестону. – Мы сделали так много! Если мы сейчас отступим, Брюс сочтет это за слабость.

– Если графу Пембруку будет сопутствовать удача, то единственное, что он сочтет за слабость, это неспособность держать собственных псов на привязи, - усмехнулся в ответ Корнуолл. – Господа! – он кивком головы попрощался с присутствовавшими и вышел вслед за королем.

Он нашел Эдуарда в его покоях, где тот нетерпеливо следил за тем, как слуги занимались сбором вещей.

– Мы уже уезжаем? – Гавестон обвел царившую в комнате суматоху удивлённым взглядом.

– Единственное, у кого здесь остались дела, это Пембрук, - ответил король, прислоняясь к стене. – Если повезет, мы доберемся до Карлайла до темноты.

– Ты назначит Лордом-Лейтенантом Шотландии того, кто проиграл важную битву, - Гавестон встал рядом с ним и тоже начал наблюдать за работой слуг.

– Пусть считает, что я дал ему второй шанс доказать, что он достойный военачальник, - отозвался Эдуард. – Если удача улыбнется ему, он схватит Брюса, и одной проблемой станет меньше.

– А если нет? – спросил Пирс.

Эдуард повернул голову, и их взгляды встретились.

– Если нет… - он осекся и выдохнул. – У нас враги здесь, на севере, и на континенте, а казна пуста. И много всяких долгов. Наследство моего дражайшего папочки, - он криво усмехнулся. – Если Пембрук не справится, то пока я смогу решить только одну из задач  – женюсь на французской принцессе. Надеюсь, это хотя бы обеспечит нам безопасность на континенте.

– Помолвка – уже дело решенное?

– Почти. Мне надо будет отправить посольство по Францию, чтобы они обсудили все детали свадьбы.

– Не слышу энтузиазма в твоей голосе, - улыбнулся Гавестон.

– Господи, Перро! О каком энтузиазме ты говоришь?! – воскликнул Эдуард. – Мне надо будет еще созвать свой первый парламент, чтобы достопочтимые лорды ссудили мне денег на похороны отца и свадьбу! Я… Я не хочу сейчас обо всем этом думать, - он помахал рукой. – Пойдем, прогуляемся, пока эти недотепы копошатся тут, - он кивнул в сторону слуг.

 

***

Благодаря широкому оконному проему из главной залы крепости открывался вид на сад. Хотя назвать это садом было сложно. Скудно и хаотично посаженные деревья скорее вызывали чувство жалости, нежели чем позволяли гулявшим среди них укрыться в тени от летнего солнца. Именно поэтому стоявший у окна граф Линкольн мог беспрепятственно наблюдать за тем, как король прогуливался по саду в сопровождении друга. Он видел, что оба молодых человека, что-то оживленно обсуждали, хоть и не мог расслышать их слов. Но Эдуард выглядел веселым и довольным, жестикулировал руками и то и дело смеялся на тем, что ему говорил Гавестон. Как будто это был совсем не тот человек, что всего лишь час назад сверлил мрачным взглядом карту Шотландии и пылал гневом, обращаясь к Пембруку.

Линкольн тяжело вздохнул. Его взгляд на пару минут оторвался от короля, но затем Эдуард снова засмеялся, и внимание старого эрла вновь приковало к нему.

– Вас что-то смущает? – послышался голос за его спиной, а минуту спустя Томас Ланкастер встал рядом с ним, скрестив руки на груди.

– Нет, - покачал головой Линкольн. – Я размышлял о делах, которые нам предстоит совершить.

Его глаза по-прежнему неотрывно следили за королем и его фаворитом.

– Вы лукавите, - усмехнулся Ланкастер.

– Даже не думал, - Линкольн не подал виду, что выдал собственные внутренние переживания.  Ему не хотелось, чтобы его зять узнал о них.

– Король не задержится в Камноке. Его люди уже готовятся к отъезду в Карлайл, - произнес Томас. – Я уеду вместе с ним.

– Конечно, - кивнул ему тесть. – Я последую за вами. Не следует оставлять короля одного, - он на минуту задумался. – Но, в отличие от вас, молодых, - он улыбнулся и посмотрел на Ланкастера, - моим слугам требуется не так уж много времени на сборы.

Королевский кузен рассмеялся в ответ, но через минуту выражение его лица стало презрительным.

– Как бы я ни старался, мне все равно не угнаться за Эдуардом, который таскает с собой почти весь свой гардероб, - произнес он. – Но вы все равно правы, нам надо поторопиться.

В это время они оба заметили, что короля и Гавестона в саду нагнал Гилберт де Клэр, граф Томонда. Он что-то сказал, и все трое громко рассмеялись.

– Не беспокойтесь, милорд, король не останется один, - губы Томаса расплылись в улыбке.

Линкольн не ответил.

– Пойду, удостоверюсь, что все готово к отъезду, - он посмотрел на зятя и слегка улыбнулся, после чего быстрым шагом покинул комнату.

 

***

Как бы король ни торопился уехать, в Карлайл они прибыли лишь глубокой ночью. Час был поздний, и дорога сильно утомила Эдуарда. К тому же в пути их застигла непогода, и едва процессия въехала во внутренний двор крепости, крупные капли затяжного ливня гулко застучали по крышам и листьям деревьев.

Спрыгнув с лошади, король и сопровождавшие его придворные поторопились в замок, чтобы укрыться от дождя.

– Милорд! – едва слышный голос вынудил Гавестона задержаться у самого входа.

Молодой человек в плаще, который уже успел промокнуть, протянул ему запечатанное послание. Взяв в руки письмо, Пирс в свете факела разглядел оттиск печати своего старшего брата.

– Господин Маршан велел передать лично вам в руки, - также тихо добавил гонец. В его говоре отчетливо слышался акцент, присущий уроженцам центральных провинций Франции.

Гавестон вытащил из кошелька пару монет и протянул их юноше.

– Иди, отдохни, - кивнул он. – И оставайся в крепости, пока я не отправлю с тобой ответ.

– Да, милорд, - гонец поклонился и скрылся в темноте коридора.

Нагнав Эдуарда, который не особо спешил, поднимаясь на верхние этажи строения, Гавестон на ходу сломал печать. Король был занят беседой с кузеном, и это позволило ему пробежаться глазами по строкам письма.

«Дорогой младший брат! Я был невероятно счастлив узнать о твоем возвращении в Англию и о том, что тебе был пожалован титул графа Корнуолла и множество земель. Ни капли не сомневаюсь в том, что ты теперь сказочно богат, и в свете своего богатства и множества дел при дворе английского короля ты вряд ли озаботишь себя проблемами своих близких. Однако, как глава семьи, к которой ты пока все-таки принадлежишь, хочу тебе напомнить, что покойный король так и не удовлетворил нашу петицию касательно возвращения нам тех трех крепостей, которые принадлежали нашей матери. Думаю, то положение, в котором ты сейчас находишься, как никогда удачно для того, чтобы вернуть их нам. Окажи любезность, и в очередной раз, когда общением с тобой будут невероятно удовлетворены, напомни ему выполнить обещание, данное его отцом. Это позволит нам окончательно поправить наше финансовое положение и послужит нашему дальнейшему процветанию.

 

Арно-Гийом»

Дочитав, Гавестон усмехнулся.

Мой братец своим манерам не изменяет. Когда Эдуард в очередной раз будет невероятно удовлетворен общением, он просто уснет…

– Я немного голоден, - донесся до него усталый голос короля. – Но не хочу ужина в общем зале, - он поморщился, словно говорил о чем-то неприятном. – Пожалуйста, пусть все идут спать, Томас… Или поедят, где хотят. Мне пусть принесут легкий ужин в мою комнату… Перро? – Эдуард обернулся к шедшему позади него Гавестону, возвращая себе внимание друга.

– Да? – тот поднял голову, складывая и пряча письмо во внутренний карман.

– Я хочу, чтобы нам принесли поесть в мои покои.

– Как скажешь, - тот развел руками и улыбнулся. – Но Гилберт обидится, если ты его не пригласишь.

Он повернулся и подмигнул Томонду. Тот на ходу уловил намек, активно закивал головой и сделал вид, будто он невероятно несчастен.

– Я безумно голоден! – страдальческим голосом добавил он.

Из груди Эдуарда вырвался усталый вздох.

– На четверых, - произнес он, поворачиваясь к кузену.

– А кто четвертый? – не понял Ланкастер.

– Ты, - тем же усталым тоном выдохнул король. – Не хватало, чтобы еще и ты обиделся.

– Как скажешь, - на губах Томаса расплылась довольная улыбка, и он обернулся к Гавестону. – Я твой должник!

– Ловлю тебя на слове, - усмехнулся в ответ гасконец.

 

***

Эдуард задумчиво наблюдал за тем, как слуга наполнял его чашу вином. Дождавшись, пока она закончит свое дело и удалится, король потянулся и взяв ее, сделал несколько глотков. Любитель поболтать, де Клэр умудрился втянуть в полемику не особо разговорчивого Ланкастера, и они уже почти час обсуждали последние события Шотландской кампании. Хотя все обсуждение сводилось к тому, что Гилберт высказывал свои умозаключения и предположения, а Томас по большей части старался их опровергнуть.

Эдуард не особо прислушивался к их разговору и сидел, погруженный в собственные размышления. Повернув голову, он посмотрел на Гавестона, который стоял у широкого оконного проема, венчавшегося резной аркой.

За окном стеной лил дождь. Его капли разбивались о каменный подоконник, оставляя после себя мокрый след.

Поставив чашу обратно на стол, Эдуард поднялся на ноги и присоединился к созерцавшему ливень другу.

– Ты почти не поел, - тихо произнес он.

– Я не голоден, - обернулся к нему Пирс. – Хотя еда была отменной. Местный повар постарался на славу.

– Они ждали, что мы прибудем еще днем, - отозвался Эдуард. – Готовились.

Его друг ничего не ответил, и некоторое время они молчали.

– Помнишь, как мы в первый раз приехали сюда вместе? – Гавестон вновь устремил свой взгляд в ночную тьму, которую то и дело разрезали вспышки молний. – Отец тогда был еще жив. Они с моим братом сопровождали покойного короля и прибыли в Бервик для начала очередного вторжения, а мы сюда, в Карлайл.

– Помню, - выдохнул в ответ Эдуард.

– Твой отец тогда был доволен твоими успехами. Он даже совершил благодарственную молитву в соборе в Глазго.

– Верно, - голос короля был мрачным. – А потом мы наткнулись на шотландскую армию между Ботуэллом и Айром, и всем успехам настал конец, - он скрестил руки на груди, вглядываясь в ночь. – Большая часть войск отца, как конных, так и пеших дезертировало, и у него просто не осталось людей, чтобы воевать дальше. Опасаясь, что он потеряет то, что завоевал, он отступил в Дунипас и стал требовать у своих подданных прислать ему как можно больше денег. Иначе он окажется опозоренным на все времена, и это будет их вина, - Эдуард усмехнулся. – Он отказался принимать оправдания, что опасно перевозить на столь большое расстояние так много монет, и требовал немедленного подчинения… Он умел требовать и добиваться своего.

– Ты не должен сомневаться в себе, - угадывая его мысли, повернулся к нему Пирс. – Ты сможешь добиваться желаемого ничуть не хуже него. В конце концов, ты его сын.

Эдуард ничего не ответил.

– Ты похож на своего отца? – тихо спросил он.

Гавестон вздохнул в ответ.

– Сколько помню отца, вся его жизнь была борьбой за выживание, - ответил он. – И самую последнюю битву он проиграл.

– Потому что спасал моего отца, - мрачно вставил Эдуард. – Знаешь, иногда я думаю…

– Не надо, - не дал ему договорить Пирс. – Не гневи его душу. Возможно, он сейчас смотрит на тебя и…

– Снизу не смотрят, - зло прервал его король.

Гавестон хотел было что-то ответить, но их отвлек голос Гилберта, и они оба обернулись в его сторону.

– Кажется, вина было слишком много, - де Клэр, пошатываясь поднялся на ноги. – Пойду-ка я лучше спать.

Он сделал несколько шагов к двери, но вновь покачнулся и едва не упал.

– Ты в порядке? – в голосе Гавестона послышалась тревога.

– Да, но видимо перепил немного. Доброй ночи, господа! – громко возвестил он. – Ваша Милость, - он насколько мог ровно попытался изобразить поклон.

– Иди спать, Гилберт, - махнул ему рукой Эдуард.

– Я его провожу, - Томас внезапно тоже поднялся на ноги. – В любом случае то, что он пьян, это моя вина. Он выпил слишком много в разговоре со мной. Так что я теперь обязан убедиться, что он в целости и сохранности доберется до своей спальни и не забредет куда-то не туда.

– Например, в спальню какой-нибудь прекрасной даме? – предположил де Клэр, и они оба громко засмеялись.

– Ты читаешь мои мысли, Гилберт! – воскликнул Ланкастер. – Кажется, я тоже немного пьян, - добавил он. – Но вместе мы справимся.

– Не сомневаюсь, - кивнул ему король. – Доброй ночи!

Когда за его кузеном и графом Томонда закрылась дверь, в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием свечей и шумом дождя.

– Пожалуй, мне тоже пора, - нарушил молчание Гавестон.

Эдуард кинул на него взгляд, в котором огорчение смешивалось с разочарованием, но возражать не стал.

– Ладно, - нехотя согласился он. – На одну ночь я тебя отпущу. Но только на одну ночь!

Он прошел от окна к столу и присел на его край. Пирс последовал за ним и положил руки ему на плечи.

– День был длинным. Тебе надо поспасть, - произнес он.

Его ладони легли на шею Эдуарду. Притянув его к себе, Гавестон прильнул губами к его губам и слился с ним в долгом поцелуе.

– Иди уже… - хрипло проговорил король, когда она оторвались друг от друга. – Пока я еще слишком уставший и могу тебя отпустить.

– Доброй ночи, - улыбнулся в ответ гасконец и вышел, оставляя Эдуарда в одиночестве.

Продолжение