Легенда

 

…Я не видел Бертрана восемь лет. На целые бесконечные восемь лет я потерял связь с единственной близкой мне душой. В тот день, когда я видел его в последний раз, мы должны были отправиться в путешествие. Мы долго готовились к нему, изучая маршрут и собирая все необходимое, но за неделю до назначенного срока Бертран неожиданно заболел. Его лихорадило несколько дней подряд, и я понимал, что путешествие придется отменить. Накануне дня отбытия ко мне пришел хозяин торгового каравана, с которым мы планировали отправиться на север. Он сказал, что если я не поеду с ним, то позже возможности попасть в те земли, к которым я стремился, уже не будет. Он обещал, что подождет меня до полудня, и если я не приду, караван отправится без меня.

Распрощавшись с этим человеком, я пришел в спальню к Бертрану и твердо заявил ему, что никуда не поеду. Но мой друг начал убеждать меня не терять единственной возможности осуществить мечту, и сказал, что никогда не простит себе того, что я не отправился в это путешествие. Он убеждал меня долго, клянясь, что поправится очень быстро и будет дожидаться моего возвращения. Под конец я все-таки подался на его уговоры, и на следующий день, оставив Бертрана на попечение моего дворецкого и лучшего врача в Солониках, отправился с торговцами на север.

Земель, которые в древности служили прибежищем для скифов, мы достигли достаточно быстро. Погодные условия в это время года были более чем благоприятными, и по дороге мы не столкнулись ни с грабителями, ни с болезнью наших мулов. Однако могильный курган, в котором по моим расчетам вместе с его хозяином должны были быть захоронены его сокровища, к моему разочарованию оказался давно разграблен. Эта новость меня серьезно удручила, в последующие годы я не раз сожалел об этом путешествии. Ведь не отправься я на север, со мной не произошли бы все те события, которые случились после моего визита к разграбленному кургану, и они не разлучили бы меня с другом на долгие восемь лет. Гораздо позже, когда мы, наконец, встретились с Бертраном, он признался мне, что считал меня давно погибшим. Кто-то принес ему мой египетский браслет, который я потерял по собственной невнимательности на болотах, и сообщил о том, что я утонул. Все эти годы Бертран хранил этот браслет, оплакивая меня, пока это злополучное украшение не отобрали у него в английской тюрьме.

И если бы не одно обстоятельство, то я наверняка денно и нощно проклинал бы себя за это напрасную погоню за не существовавшими сокровищами. На обратном пути, еще до того, как мы решили сократить путь и свернули, очутившись в краю болот, я остановился в таверне, в которой снял несколько комнат купец с востока, возвращавшийся домой с сыновьями и дочерью после нескольких неудачных попыток наладить торговые отношения. Несколько месяцев назад я видел этого человека в доме моего родственника, которому купец предлагал что-то у него купить. Он был достаточно любезен и красноречив, расхваливая достоинства своего товара, но мой родственник, не желавший вести дела с выходцем из империи Тимуров, был непреклонен. Он в достаточно резкой форме несколько раз отказал незадачливому купцу и, в отличие от продавца, повел себя более чем невоспитанно. Ситуацию тогда, как обычно спас Бертран, которого я упросил пойти со мной. Наносить частые визиты родственникам никогда не было в моих привычках, но в тот день я обещал матери, что уделю свое драгоценное время поддержанию семейных уз. К счастью, мой друг любезно согласился разделить со мной эту нелегкую обязанность, чему в момент разговора моего родственника с купцом я в очередной раз порадовался. Бертран незаметно проскользнул в разговор, улыбнулся своей обезоруживающей детской улыбкой и с легкостью порхающего по цветам мотылька сметил тему. Беседа ушла в более спокойное русло, и угрожающие морщинки на переносице восточного купца постепенно разгладились.

Вспоминая о том дне в Солониках, я все больше и больше убеждался, что наша судьба это цепь взаимосвязанных событий, большинство которых уже заранее предопределено. Ведь если бы я не согласился навестить родственника, я бы не столкнулся с этим восточным торговцем, которому по непонятным причинам пришло в голову взять с собой не только троих сыновей, но и совсем еще юную дочь. Она дожидалась своего отца в соседней небольшой комнате, так как присутствовать при разговоре мужчин ей в силу строгих восточных правил морали не дозволялось. И когда мне изрядно наскучило сидеть и старательно поддерживать бессмысленные разглагольствования члена моей семьи, я начал прохаживаться по просторной гостиной, позволяя Бертрану взять на себя мои обязанности. Тогда я случайно и заметил эту девушку в красочном платке, накинутом на голову. В то мгновенье она совершила очень дерзкий для ее положения поступок – подняла на меня блестящие темные глаза. Этот взгляд и решил мою судьбу…

Из ненаписанной книги